В больнице у меня было немногое, но этого немногого было много. Много вкусняшек. Много духоты. Много времени, о, его было больше всего, оно тянулось как синовия между пальцами, и его нужно было на что-то пускать.
Я играла в шашки с девчонками, которые вопреки всему могли это делать. Я спала на подоконнике над батареей, потому что двери в палаты открывали только на время сна. Я смотрела телевизор, если мои вкусы совпадали со вкусами общества, а случалось это, надо сказать, не так часто. Ела как не в себя, что до сих пор мне аукается. Танцевала в коридоре под МузТв. И читала, читала, читала. Читала "Ведьмака" (Йеннифер, мое сердечко, зачем тебе дети, ты достаточна), толстенную книгу по инфекциям собак и кошек, вирусологию, "Чувства и чувствительность" (единственная нормальная книга на полке больничной библиотеки из третьеэшелонных авторов дамского романа), а потом муж принес мне их. Али и Нино.
Я со своими обостренными тогда чувствами сидела и плакала в три ручья над историей столкновения Запада и Востока и над родной страной. Как, я разве не говорила, что мои корни тянутся в Грузию?..
Мои прапра...деды постоянно мешали свою кровь с прекрасной грузинской, а потом, когда остатки семьи бежали в Гражданскую войну, их приютила все та же Грузия. И когда два года назад мы проезжали ее, мне казалось, что мое сердце зацепили крючком и тащат, тянут, рвут на части. Кровь отозвалась на горы, реки и храмы.
Потом я вышла из больницы и мы посмотрели фильм по книге. И сейчас во мне теснится огромное, кровное желание дожить до следующего лета и вернуться туда уже более основательно.Жди меня, моя маленькая родина.