Небо обсыпает меня белыми звездами первых снежинок, а я прячусь от них в метро, где эти звезды сгорают метеорами. Текстуры на стенах затягивают в себя объемом и узорами. Чувствую легкую вибрацию от малейшей неровности на дороге подошвами берцев так, словно иду босиком. Я — принцесса на горошине, чувствительность на пределе. И это очень хорошо, потому что я помню и другое.
Не рекомендую. Нет, правда. Мир старого кино — серость, изломы, все звуки на фоне — глупая раздражающая песенка. Я режу руку до кости и не чувствую ни боли, ни текущей по руке крови. В груди живет Чужой, но он не хочет вылазить, ему хорошо и комфортно внутри меня. Судя по всему, он укладывается спать и ворочается с соской моего сердца во рту, потому так и больно. Я бы прекратила это, дойдя до окна, но сил едва хватает, чтобы поднять руку к груди.
Я спаслась. Но.
Внутри меня есть яма, полная гниющих чудовищ. И эту яму нужно регулярно чистить, иначе она переполнится и зальет мой внутренний (сад? Пусть будет сад) едкой кровью безумия. Поэтому чудовищ надо засыпать известью и закапывать или же доставать нужных, лечить их и водить их на цепочке. Смирные чудовища, хорошие, сидеть! Так и живем теперь. Я и мои чудовища.